Измена. Сохрани меня [СИ] - Яна Таран

мир между нами с каждым днем становится устойчивее, хотя, признаться, это равновесие дается мне нелегко. Я из кожи вон лезу, придавленный многотонной совестью, словно металлической конструкцией. Но вижу, как тает Лизка, как она отзывается — ее улыбка с ума меня сводит. Нежная, любимая. Моя.

В сотый раз готов признать, какой я идиот, что пренебрегал ей когда-то. А еще делаю удивительное открытие: с детьми, оказывается, можно ладить не только посредством подарков. И если раньше я избегал детских капризов, старался увильнуть, что уж, то сейчас стараюсь почаще брать Аришу и Артема с собой по вечерам. Иногда даже в обед домой заезжаю.

Может быть, я не стал супер много времени проводить с ними, но качество нашего общения однозначно улучшилось.

Я почти выдыхаю, все еще держа ситуацию под контролем, и совсем не ожидаю, что совсем скоро в жизнь снова постучится задница. И когда на почту приходит убивающее известиями письмо, едва не разношу все вокруг от ярости.

«Вероятность отцовства 99 процентов».

Серьезно? Серьезно, мать вашу?!

Федя мой сын.

И это полный абзац.

Я даже хватаюсь за надежду, что это Злата подтасовала результаты, но она не могла знать. Никак. Я все равно ей высказываю, срываясь. И перепроверяю по своим каналам данные.

Но нет никакой ошибки.

Федя, твою мать, мой сын.

Мой, а не Палканова, черт возьми!

Одна ложь порождает другую, все тянется из прошлого, и нет никаких сомнений — когда-нибудь эта хрень разрастется и хрупкие границы не выдержат напора. Рванет. Рванет обязательно.

И пусть сама Злата не спешит рассказывать Лизе о прошлом, да и «недавнем настоящем», она и в офисе все это время появляется лишь в мое отсутствие. Но я не могу игнорировать факт того, что у меня все это время рядом рос сын. И скрывать от Лизы мысли становится все сложнее. Я должен все ей рассказать.

Наверняка будет сложно, но других вариантов нет. Лишь решаю немного подготовить Лизу к разговору.

В этот день я засиживаюсь допоздна, секретарь уже ушла, и я изучаю документы по новому проекту, сидя в массивном кресле. Когда дверь приоткрывается и входит Злата, я сдвигаю брови.

— Что тебе надо?

— Нужно бумаги подписать.

Она подходит и передает мне папку, но я тут же ее откладываю.

— Пришлю курьера, если подпишу.

Злата не уходит, чувствую от девушки запах алкоголя.

— Что-то еще?

Не отвечает. Лишь улыбается слегка.

— Мне от тебя ничего не надо. Почти.

Глава 32

— Мне от тебя ничего не надо, — произносит Злата. — Почти.

— Почти? — усмехаюсь. — Если ты решила меня шантажировать, то лучше сразу сваливай.

— Это ты меня так посылаешь? — девушка вдруг наклоняется, опираясь на подлокотники массивного кресла. — Как некрасиво, Вадим. У нас общий сын. Мы не чужие.

Да, она определенно выпила. Теперь ощущаю это ясно. Подаюсь чуть вперед и по слогам произношу:

— Иди нахрен, Злата. Так понятнее?

Но у Исаковой со смекалкой большие проблемы. Потому что вместо того, чтобы уйти, она приседает передо мной.

— Так я уже сюда пришла, — растягивает губы шире и начинает имитировать стоны.

Совсем долбанулась?

Да, в офисе тихо, но возможно, остался кто-то из бухгалтерии. Слухи мне тут не нужны. И так разговоры ходят, почему я Руса уволил, да и про Дину иногда вспоминают.

— Нас услышат, что ты делаешь? — буквально рычу.

— Кто услышит? Я умею делать хорошо. В прошлый раз тебе понравилось.

Злата тянется к ремню, я перехватываю ее руку, другой хватаю за волосы.

— Я же сказал… — немного наклоняюсь.

— Никто не узнает, — нервно смеется Злата. — М-м-м, я вижу, что ты хочешь…

Не знаю, что она там увидела, потому что абсолютно точно единственное желание — вытолкать Исакову вон, да так, чтобы она навсегда запомнила — мой офис для нее отныне закрытая территория. Где ее хваленая гордость, в конце концов?

Вне себя от злости я поднимаю глаза и только сейчас понимаю, что мы со Златой в кабинете уже не одни. Замираю, чувствуя, как внутри все обрывается.

— Лизок… Что… ты тут делаешь?

От того, какое отчаяние появляется в глазах жены, меня самого нахрен скручивает.

«Лизка, Лизка, ты все не так поняла», — хочу прокричать, но не могу произнести и слова. Все будет звучать по-идиотски, учитывая, что у моих ног расположилась Исакова.

— Сюрприз, — шепчет Лиза, не отводя глаза, полные слез.

— Когда-то ты должна была узнать, — ухмыляется Злата, и теперь я отмираю.

Силой поднимаю ее, убирая со своего пути, и вмиг оказываюсь возле жены.

Она вырывается, от меня шарахаясь, и выставляет ладони, останавливая мой порыв.

По ее щекам стекают мокрые дорожки, губы дрожат.

— Как ты мог, как ты… как? — повторяет она растерянно. — А ты, — переводит она взгляд за мое плечо. — Ты же… я не понимаю… за что?

Она закрывает ладонью рот и пятится к двери.

— Лиз, дай мне все объяснить…

Но Лиза мотает головой из стороны в сторону.

— А давайте я, — подает голос Злата. Ее веселый тон сейчас вымораживает, как никогда. Она стоит чуть в стороне, и Лиза переводит на нее взгляд. — Ты не думай, что я кого-то у тебя увела. Твой Вадим и давно не твой вовсе.

— Что… что ты такое… говоришь?..

— Он тебе вряд ли признается, но ради просвещения спроси у него, как хорошо ему было со мной на корпоративе. М-м-м, — тянет Исакова, облизывая губы, — очень хорошо было.

Лиза упирается в меня прожигающим нахрен взглядом, и тут же качает головой.

— Я же поверила тебе…

— А зря, — продолжает Злата.

— Заткнись, — не выдерживаю я, и снова делаю попытку удержать Лизу, которая резко отворачивается и хватается за ручку двери. Не могу дать ей уйти, но она вырывается и снова оборачивается. А затем вжимается спиной в дверь:

— Отпусти меня, Вадим! Тебе мало? Мало? А ты, ты такая сволочь, Злата. Ты… У тебя же Федя болеет, как у тебя хватает совести делать подлости, вместо того, чтобы заниматься сыном?!

— Это я сволочь? — убирает улыбку с лица Злата. Теперь ей не весело, она мрачнеет на глазах. — Я? А ты хоть знаешь, почему у Феди проблемы? Ты задавалась таким вопросом? Интересовалась хоть раз, какого мне было, пока ты летала в облаках, строя свое счастье на чужом горе?

— О чем ты? — срывается голос Лизы.

— А я о том, что, когда я и так с ума сходила от собственной боли, когда меня скручивало от одной мысли, что человек, которого я полюбила, сделал предложение другой, ты, Лиза, прыгала от счастья,